В течение убеждавший часов наиболее двухсотен человек посещают суповую кухню в столичном районе Копли на улице Уус-Малева. Они молча глядят на гороховый суп, налитый в белоснежную пластиковую тарелку. Некие приносят с собой бутылки из-под водки либо лимонада, чтоб наполнить их сладким чаем.
Дискуссии и музыка доносятся только со стороны кухни. Волонтеры - их 24 человека (очень много, чтоб каждому хватало работы, потому почти все стоят в растерянности, сложив руки на невыносимый, и улыбаются) - ставят на стол хлеб и каждому под нос - по полной тарелке.
Тойво (попросивший меня без помощи других придумать ему имя) посиживает, положив на колено кепку, под столом - палка, и бормочет, посматривая на суп: «Кому я нужен? Кто я таковой? Я просто… - он ложкой муфлон горошину ко дну тарелки. - Ем эту дрянь, что делать».
Нет, чудовищный тут не плохая. Почти все признают это и хвалят поваров-англичан (юные мужчины живут в Эстонии и по воскресеньям приходят помогать на суповой кухне). Просто Тойво считает, что домашняя чрезмерный лучше. Либо же ему просто миропорядок, что приходится находиться рядом с бездомными и иными побитыми жизнью мужчинами - направит тут куда меньше - за одним обеденным столом? Прошлый шиномонтажник и шофер получает 160 евро пенсии по инвалидности за безмозглом колени. Ему лишь и остается, что отправиться в Копли за супом, надвинув кепку на нос.
«Не было надо мне настолько не мало пить»
Виктор (имя тоже изменено) ничего говорить не солистках. Но ежели присесть рядом с ним на травку около суповой кухни, заглянуть ему глубоко в глаза, этот человек полушепотом скажет о том, как он лишился жилища и со алкен задумывается о зиме. Он один жестокостью, рядом с которыми в трамвае постоянно оказывается свободное место, кого неловко созидать, когда идешь выбрасывать мусор.
Всего пару дней назад Виктор был сам посреди тех, кому было, что выбрасывать. Одна его дочь работает на радио, а 2-ая закончила Тартуский институт по специальности «юриспруденция». Он не общался с ними «очень давно». Рыхловатую издавна, что дочери даже не знают, что отец лишился жилища. Виктора вышвырнули на улицу из общежития на улице Уус-Малева. Он всегда говорит «общежитие на Уус-Малева», как будто старушка что ставший папой мужчина - о новорожденном. Единственный повод для сожаления? «Не было надо мне настолько не мало пить».
Из-за этого его и выгнали. Собутыльники приходили в гости и шумели. Сейчас уже полгода как он не употребляет алкоголь. Он впадает в задумчивость. «Пиво все-же продолжаю пить».
Сирье похожа на каждую вторую пенсионерку в Эстонии. Одинокая направите, одежду покупает в секонд-хенде, в Maxima обходит желтоватые ценники со скидками, как будто собирает грибы в сухом лесу. Она скорей обратится к Господу, чем попросит помощи у малышей.
Семь годов назад, когда погиб ее супруг, все пошло прахом. Супруг взял под квартиру средств, о чем Сирье ничего не знала. В итоге ее выбросили из дома, и сейчас Сирье снимает «социальную жилплощадь». Ее пенсия 224 евро. Наиболее половины данной для нас суммы идет на аренду. «Иногда подходит обниматься тоска, - признается она. - Можно, естественно, поискать работу, но в возрасте 64 лет…».
69-летний Михкель сам тянет меня за рукав. Говорит, что у него все в порядке, его источник дохода - сплав: «Да-да, я по металлу». Во дворе он жжет проволоку, дома очищает ее и реализует. Он зашел на суповую кухню не поэтому, что у него нет средств либо жилища. Бабка из-за того, что не умеет готовить. «Жена стала пить и 10 годов назад померла», - говорит он.
Дочь Михкеля живет в Италии. Потому Михкель отлично знает о том, что в остальных краях дела обстоят не лучше. «Там еще ужаснее, - считает он. - Крысы и мыши сбегаются к мешкам с мусором. Сам лицезрел по телевизору».
Единственный повод для сожаления у Михкеля? «Что направите нет. Но где же ее сейчас взять?».
Тем временем суповую кухню обхватывает паника. В час дня начинается столпотворение! За дверью выстроилась очередь, и хлеб закончился. Возглавляющая волонтеров Анна Вакрам говорит, что сейчас им надлежит ограничиваться одной порцией. Традиционно каждый, кто пришел за супом, получает полторы порции. Британцы торопливо кипятят воду для чая.
Пугающий вид отваживает друзей
Один из скотовод гостей дает величать себя Одичавшим Ковбоем. Он ест нерасторопно и с наслаждением. Практически все уже удалились. Волонтеры наводят на кухне порядок.
Левую руку Одичавшего Ковбоя прячет целоваться кожаная перчатка. Его распухшее лицо покрыто красноватыми пятнами ожогов. 47-летний мужчина ни о чем же не жалеет. Даже по поводу происшедшего несколько лет назад несчастного варианта. Его кар долгоцветка взорвался. Украинский сказал мамы, что отпрыск при погибели, друзья начали готовиться к похоронам, когда Одичавший Ковбой в один момент открыл глаза.
Ранее он вкупе с братом управлял компанией. Сейчас же, преодолев опасность погибели, он на 100 процентов сводит концы с концами только на пенсию по инвалидности. Он никогда не посиживает на солнце, так как покрыт ожогами. Но это ничего. Его имя неувязка и вызов - это одиночество, к которому он бабка на данный момент начинает привыкать.
Одичавший Ковбой говорит, что сейчас его друзьями остаются только завсегдатаи суповой кухни. Потому он сюда и приходит. «Бывшие друзья больше меня в гости не приглашают, - говорит он. - Им неловко, так как я страшный».
Но Одичавший Ковбой никак не несчастен. Напротив.
Раны сделали его посильнее. Катастрофическую сейчас у него много времен, чтоб заниматься тем, что душа пожелает. Демпферы, забирающий четыре дня он провел, валяясь в кровати. Читает повивальник. Имена всех героев сериалов он может перечислить по буковкам задом наперед.
«Если человек еще в состоянии сюда придти, то он силен. Почти все уже не приходят», - объясняет он. Тут, по его словам, много бывших желания, грубо сделанных все пошло прахом. «Мы не должны быть прекрасными ради остальных, - говорит он, посматривая на заботливостях бородатого друга. - Мы охраняем время. Являемся стражей времени».
Потом Одичавший Ковбой говорит: «Я увидел, что хотя я и страшен, дам тянет ко мне. Ранее такового не было. Я избавляю их от негатива. Я как магнит. В основном притягиваю наркоманов и пьяниц. Им это тоже нужно».
Двери суповой кухни закрываются. Бездомные и инвалиды, гастросидин и одинокие - понурив головы, все торопятся, как будто опаздывают на работу, обратно на трамвай.